Русские писатели, которые знали несколько языков

Знание иностранных языков в современном мире трудно переоценить. Зная хотя бы один, кроме родного, международный язык, можно рассчитывать на получение хорошей работы, да и общаться со сверстниками или коллегами из других стран довольно интересно. В дореволюционной России знание двух языков считалось обыденным, однако среди русских писателей всегда были люди, которые не видели ничего сложного в изучении и десяти иностранных языков.

Михаил Ломоносов

Гений земли русской, который до 14 лет и писать-то не умел, в зрелом возрасте мог похвастаться знанием более десятка иностранных языков.

Обладавший невероятной тягой к знаниям, по прибытии в Москву будущий гений, подделав документы, в которых он теперь значился сыном дворянина, стал учеником «Спасских школ». Здесь он начал своё знакомство с науками и освоил греческий язык, латынь и иврит.

Русские писатели, которые знали несколько языков

Продолжил писатель и учёный изучение языков уже в Петербургской академии. Немецкий язык в результате он знал в совершенстве. Мог читать, писать, общаться на этом языке, без труда переходя на него с русского и наоборот. В это же время Ломоносову покорились итальянский, французский и английский языки.

Остальные европейские языки, как и монгольский, учёный и писатель осваивал уже самостоятельно. Для Ломоносова языки не были самоцелью, они просто помогали ему читать научные работы иностранных коллег. Впрочем, он и сам писал труды на латыни, а ещё переводил римских поэтов.

Александр Грибоедов

Русский писатель проявлял свой талант к изучению языков с самого детства. В шесть лет он уже в совершенстве овладел тремя иностранными языками, к юношескому возрасту мог общаться уже на шести языках, четыре из которых знал в совершенстве: английский, немецкий, итальянский и французский. Мог читать, писать и понимал речь на латыни и древнегреческом.

Попав на службу в Коллегию иностранных дел, стал изучать грузинский язык, а вместе с ним ещё арабский, персидский и турецкий. Александр Грибоедов с удовольствием читал произведения зарубежных литераторов в оригинале, считая, что лишь так можно по-настоящему оценить произведение, ибо перевести гения невозможно.