Расул Мирзаев дал «МК» первое после освобождения интервью
Екатерина Петухова
«Я не знаю, как теперь общаться с журналистами. И не имею ни малейшего желания это делать, после того как на меня столько грязи вылили в СМИ за эти год и три месяца. Убийцей меня не назвал разве что самый ленивый. Но я не такой. Я знаю, как все было на самом деле в ту ночь, и знаю, что не хотел убивать Ивана. Мои родные и близкие все внимательно смотрели и читали. Только „МК“ объективно писал о моем процессе. Поэтому вам — мое единственное интервью», — признавался мне Расул Мирзаев через час после своего освобождения.
Мы общались с Расулом очень долго, он откровенно отвечал на все вопросы, порой даже слишком откровенно. Я смотрела на него и удивлялась: как он может доверять какие-то очень личные моменты едва знакомому человеку.
— Понимаешь, я все еще не верю, что на свободе. Мне кажется, будто это сон. И мне так хочется говорить, выплеснуть все, что копилось во мне столько времени. Не хочу ни есть, ни пить, хочу только разговаривать с близкими людьями и поехать к дочке. Маму тоже очень хочу увидеть, но она в Дагестане.
— Какое время в заключении было для тебя самым тяжелым?
— Самые тяжелые из всех 15 месяцев заключения были последние три дня перед приговором. Хотите верьте, хотите нет, но трое суток я глаза не сомкнул: не мог. В голове как слайд-шоу пролетали картинки. Я не то что чего-то боялся, я не знал, что со мной будет. И еще очень переживал за маму. У нее и так вся жизнь нелегкая была, а мои злоключения окончательно вымотали ее. Недавно она перенесла инсульт, и я не представлял, что с ней случится, если меня посадят на лет 15. Когда в камере кто-то что-то начинал говорить на тему моего будущего, я даже грубо отвечал сокамерникам. Просто не мог ничего слышать, гнал от себя дурные мысли. И вот, когда сегодня настал день приговора, я клянусь вам: думал еще чуть-чуть и точно сойду с ума… Голова дико болит с самого утра. Тетя вот дала таблетки, да они не помогают. Я до сих пор в шоке.
