Александр Роднянский: «Из фильма «Сталинград» мы хотим сделать аттракцион!»

Алекс Панченко

— Александр Ефимович, еще год назад только и было слышно: «Кризис откинул развитие российского кино лет на 20 назад. Новых фильмов не ждите». При этом вы снимаете «Белую гвардию», запускаете «Сталинград», да еще и «Достоевского» доводите до ума. Так что же все-таки происходит с кинематографом?

— Кричали, действительно, много. Но слухи о смерти российской киноиндустрии оказались несколько преувеличены. Все-таки она достаточно сильна: почти 3000 кинозалов, примерно семь миллионов лояльных зрителей, у которых уже выработалась привычка регулярно ходить в кино. А это важно. Ведь после распада Союза одной из главных проблем стала потеря зрителем привычки посещать кино. И ее надо было «прививать» по новой, чтобы люди шли в кинотеатры и покупали билеты.

— При этом вы как-то сказали, что в России заработать на кино невозможно…

— В ситуации прямой конкуренции с голливудским кино заработать действительно сложно. Не работает естественная экономическая модель. Разве что при производстве скромных малобюджетных фильмов. По типу наших «Жары» и «Питер FM». Такие себе милые и неамбициозные фильмы, которые в итоге имели отличные кассовые сборы.

— От человека, сделавшего «9-ю роту» и «Обитаемый остров» (одна из самых дорогих российских картин. — Авт.) неожиданно слышать о том, что он — противник раздутых бюджетов.

— Я противник неоправданных бюджетов. И всегда говорю об адекватности затрат. Если для «Белой гвардии» нужно, чтобы в сцене «встреча киевлянами Петлюры» было 350 статистов (в кадре, благодаря компьютеру, их будут тысячи. — Авт.) и каждый — в индивидуально пошитом или подобранном костюме, а также лошади, оружие и декорации, то это будут оправданные затраты. Если же вы снимаете камерную картину с двумя героями, то обычной трехкомнатной квартиры без особых ухищрений будет более чем достаточно.

«9 рота». При бюджете ,5 млн в России собрал почти млн

— Хорошо, а если все-таки войти в прямую конкуренцию с американским кино?

— А тогда у вас просто не будет никаких извинений перед зрителем, если ваша картина хуже написана и снята, артисты менее убедительно играют, а материальный мир — неточен и условен. Вас никто не простит только потому, что это свое — родное кино. Русское или украинское. Зритель идет в кино, чтобы пережить потрясение, проведя в кинозале несколько часов своей жизни. Или получить удовольствие и расслабиться. Даже европейцы не способны что-то противопоставить продукции голливудской «фабрики грез». Везде доминируют американцы, а европейцы пытаются сопротивляться с разным успехом — французы лучше, остальные — хуже. Потому что Голливуд уже больше ста лет — бесперебойный и уникальный по эффективности конвейер. Это индустрия, завоевавшая мир. Дистрибуция, кинотеатральные сети, телеканалы контролируются американскими мэйджорами (доминирующие кинокомпании. — Авт.).

— То есть, мы вообще не можем соперничать с Голливудом?

— Можем. Просто мы не способны делать это регулярно. Так, проводим разовые акции и только. Чрезвычайно редко. Потому что, в отличие от тех же американцев, мы делаем свои фильмы только для внутреннего рынка. Ну, еще для русскоговорящих территорий — стран бывшего Союза. Наши фильмы не путешествуют по миру. И в этом их главная слабость. К тому же, сама наша индустрия несопоставимо слабее американской — и количеством кинозалов, и, главное, количеством зрителей. У нас, к примеру, кто ходит в кино? В основном, молодежь больших городов. У остальных — либо нет денег, либо привычки, либо современных кинотеатров. А у них в кино ходят все без исключения. Будь то профессор Гарварда или пожарный из города Нэшвилл. Свои выходные американцы проводят в кинотеатрах. То есть, американские фильмы, как правило, возвращают вложенные в них деньги уже дома. А международный прокат — это уже приятный «сюрприз». Поэтому они производят и предлагают высокобюджетный технологический аттракцион, способный радовать семейную аудиторию во всем мире.

— К тому же они делают свое кино не просто зрелищным, но еще и с замахом на будущее.

— Совершенно верно. Они просчитывают потенциал той или иной картины в надежде сделать из нее франшизу — то есть целую серию фильмов, объединенных в единое целое героями и правилами игры. Как «Люди Икс» или «Гарри Поттер».

— Вы можете привести конкретные примеры фильмов, выступивших на равных с Голливудом?

— Фильмы Бекмамбетова, наша «9 рота» — все они были чемпионами проката в годы своего выпуска. Да и «Обитаемый остров» был успешным «бронзовым призером» (несмотря на то, что он не смог окупиться в прокате, фильм при этом стал кассовым лидером России. — Авт.). Тот же Тимур Бекмамбетов — его «Дозоры» собрали по миру около млн, а добавьте сюда еще и продажи от DVD и прав на трансляцию по ТВ. Американцы, кстати, сразу оценили потенциал Тимура, предложив ему снимать «Wanted» («Особо опасен». — Авт.). И сегодня он стал частью американского кинематографа, что большое достижение. Первое, но, надеюсь, не последнее.

«…Остров». При бюджете в ,5 млн в России собрал только ,8 млн.

— Хорошо, а чем руководствуетесь вы, берясь за тот или иной проект?

— Верой в его автора и в возможности осуществить задуманное. Вне зависимости — жанровый это фильм или радикальный эксперимент, я стремлюсь делать фильмы с авторской подписью.

— Раз уж вы заговорили об авторском кино. Бытует мнение, что на него имеется устойчивый спрос за границей. Если это так, то кого больше всего покупают?

— Скажем так, наше авторское кино значительно более известно за границей, чем наше жанровое. И, конечно, более востребовано. Наиболее успешным фильмом последнего десятилетия стало «Возвращение» Андрея Звягинцева (русский режиссер, обладатель множества престижных международных кинонаград. — Авт.) — права на его прокат приобрело больше 90 стран. Во всем мире его очень любят киногурманы — в их среде Андрей — полноценная звезда. Ведь он автор знаменитых фильмов — победителей Канн и Венеции. К примеру, такие кинодивы как Катрин Денев, Изабель Аджани и Изабель Юппер говорили мне, что готовы бесплатно сыграть любую роль в «Елене», следующей картине Андрея, которую мы делаем вместе.

— Вы, похоже, тоже от него в восторге, а иначе не взялись бы продюсировать его фильм.

— Конечно бы взялся. Я давно уже хотел с ним работать. Он — волшебник, маг от кино. Глубокий особый человек. Я сам, вроде бы неплохо чувствующий кино, не могу понять, как он снимает простые сцены так, что они приобретают мистическое звучание. Начинают излучать особую энергию. Даже Андрей Смирнов, сам замечательный режиссер (исполнитель главной роли в «Елене». — Авт.), просматривая рабочий материал, поражался этому дарованию Андрея. Он — перфекционист. Человек, пытающийся и добивающийся во всем совершенства. Я впервые видел, чтобы режиссер с доскональной точностью знал, на сколько сантиметров, к примеру, должны выглядывать у героя фильма часы из-под рукава пиджака. И поверьте, именно эта, на первый взгляд совершенно невинная деталь, добавит ему новых красок, углубит персонаж. То есть он сделает это не просто так, а со смыслом! Естественно, что уже сейчас к новому фильму Звягинцева, который еще даже не доделан, есть сильный интерес. И фестивальный, и прокатный.

— Кстати, раньше говорили, что по «Белой гвардии» будет и художественный фильм, и сериал. А вот недавно появилась информация, якобы полнометражной картины все-таки не будет.

— Мы очень рассчитываем на то, что у нас получится и фильм. Но прежде надо попробовать его собрать и убедиться, что кинофильм выйдет полноценным произведением. Если так не получится, ограничимся телевизионной версией. Надеюсь, очень достойной.

— А почему вы считаете, что история тех далеких времен может быть интересна современному зрителю?

— Герои книги жили на сломе времен. Когда рушился старый мир, а новый рождался в муках. Когда лилась кровь. Все то, что пережили Турбины, позже прошли все «рожденные в СССР», когда империя «приказала долго жить». Говорить об актуальности классики — банально. Главный источник потенциального интереса зрителей, на мой взгляд, в объемных сложных характерах героев романа, в ощущении «потерянного рая», в благородстве помыслов и чувств. В непохожести на привычные сегодняшнему зрителю фильмы и сериалы.

— Сейчас вы запускаете свой новый проект «Сталинград». С таким названием его автоматически начнут сравнивать с одноименным батальным полотном Юрия Озерова.

— Не думаю. Это вы видели картину Озерова, и я ее видел. А современные мальчишки и девчонки — вряд ли. Хорошо, если они хотя бы слышали это название.

— Почему вы решили снимать его в 3D? Ведь этот формат — чистой воды аттракцион, развлечение. А оборона Сталинграда — тема серьезная.

— А мы и хотим, чтобы этот фильм стал аттракционом. В эмоциональном смысле слова. Вы поймите, 3D на сегодняшний день — прямой путь к молодой аудитории. Это же для нас и способ отстраниться от волны военных фильмов, которые вышли на экраны за последние годы. Почему провалились новые «Утомленные солнцем» Михалкова? Скорее всего потому, что они сделаны очень серьезно и патетично. И визуально очень консервативно. А подобный язык и интонация нынешней молодежи, очевидно, чужды. Потому они и не пошли в кино. Мы же хотим использовать 3D не для того, чтобы пугать, «пуляя» в зрителя из винтовок и пулеметов, а для максимального приближения и погружения в военный ад. Чтобы сегодняшние молодые люди остро прочувствовали дикие и жестокие обстоятельства беспрецедентной битвы. Вы смотрели фильм Спилберга «Спасти рядового Райана»?

— Да, конечно.

— Тогда вы должны помнить начало фильма — высадку американцев в Нормандии. Снято просто невероятно — эта трясущаяся камера, пули, щелкающие по каскам солдат. Мы хотим, чтобы и в «Сталинграде» возникало подобное чувство, чтобы зритель почувствовал себя «внутри» — свернувшимся в калачик возле битой взрывами кирпичной стены. «Сталинград» делается под ту аудиторию, которая сегодня смотрит «Трансформеров» и «Гарри Поттера». Поэтому и технологический инструментарий используется сходный.

— Какой у картины будет бюджет?

— Мы его еще не утвердили. Но точно меньше, чем в «Обитаемом острове» (бюджет которого составил ,5 млн. — Авт.). Хотя постановочно это будет очень сложная картина. А значит — дорогая. Уже в первом эпизоде у нас начинает гореть… Волга. От нефти, вылившейся в нее (исторический факт — река горела более 90 дней. — Авт.). И среди этого огня, по подтопленным понтонам, будут переправляться наши солдаты… А так как понтонов не видно, то этот переход у зрителя вполне может вызвать аллюзию на движения Иисуса по воде, «аки по суху».

— Кстати, как и в том же «Обитаемом острове», в режиссерское кресло вы посадили Федора Бондарчука.

— Это наш совместный проект. Очень близкий Федору — и масштабом, и стилем. Он же прекрасный режиссер. Даже противники «Обитаемого острова» не могут не признать, что мир фильма, его «второй» план, получился у Бондарчука просто отменный: пульсирующий жизнью, детально проработанный. У него каждый прохожий — индивидуален. И что мне в нем нравится больше всего — он не боится сложных проектов. Скорее наоборот. А еще, он умеет мыслить глобально. У него это от отца в крови. И даже если он скажет, что мечтает снять какую-нибудь камерную историю, то это он просто кокетничает.

— Мне он как-то в интервью говорил, что мечтает сделать кино с тремя персонажами.

— Ну, говорить он много чего может (смеется). Но мелкие проекты — это не для него. Он не сможет просто. Федор видит и мыслит большим масштабом. Такой уж человек.

— А правда, что из-за того, что «Остров» не окупил себя, Бондарчук стал банкротом и ему якобы даже пришлось закладывать свою квартиру?

— Нет — это полный бред. Чья-то больная фантазия.

— Одна из ваших картин — «В субботу» — попала в основную конкурсную программу берлинского кинофестиваля. Что заставило вас взяться за нее? Все-таки тема Чернобыля не самая благодарная — зритель не любит «тяжелых» фильмов.

— А это личное. Дело в том, что в свое время мне неоднократно пришлось побывать в Чернобыле — на съемках; первый раз почти сразу после аварии: первого мая (а взрыв был 26 апреля. — Авт.). И видел все, что там творилось, своими глазами. А еще помню, как моя мама на следующий день после трагедии проснулась в пять утра от шума — из дома, что напротив, а в нем жили семьи ответственных ЦК-работников, выезжали груженные вещами и детьми машины. Тихо, чтобы никто не услышал и не понял, что случилось… Я снял в зоне аварии эпизоды для нескольких фильмов. Мне особенно врезалась в память одна таджикская семья, которая бежала от гражданской войны — жить в Зону отчуждения. И там было много подобных беглецов из горячих точек. И это страшно. В общем, прочитав замечательный сценарий Александра Миндадзе, я понял, что хочу сделать это кино. Где катастрофа внешняя вдруг становится для главного героя (Антон Шагин, «Стиляги». — Авт.) катастрофой внутренней.

— От печального — к великому. Просматривая список картин, над которыми вы работаете, я обратил внимание на сериал «Достоевский» с Евгением Мироновым…

— Мой друг и партнер по большинству кинопроектов Сергей Мелькумов вместе с отличным режиссером Владимиром Хотиненко сделали сильный, обещающий стать событием, сериал. Миронов играет Федора Михайловича — от дней его юности и до самой смерти. Роль Исаевой, его первой супруги, исполнила Чулпан Хаматова. Актеры не впервые играют вместе, и «химия отношений» между ними просто фантастическая. Начинается фильм чрезвычайно эмоциональной сценой несостоявшейся казни петрашевцев (вольнодумцы, осужденные Николаем I. — Авт.). Это очень важное кино, поверьте.  

ОТ «1+1» — ДО «ОБИТАЕМОГО ОСТРОВА»

Роднянский в компании сценаристов Дьяченко и Федора Бондарчука

Имя: Александр Роднянский
Родился: 02.07.1961 в Киеве (Украина)
Карьера: режиссер, кинопродюсер

Окончил факультет кинорежиссуры университета Карпенко-Карого. В 1983 году пришел кинорежиссером на студию «Киевнаучфильм». Его документальные фильмы были отмечены международными и отечественными наградами. Среди них — «Усталые города», «Миссия Рауля Валенберга», «Свидание с отцом», дилогия «Прощай, СССР». С 1990 по 1994 год работал продюсером и режиссером ведущего немецкого телеканала ZDF. Вернувшись в Украину, Роднянский создает телеканал «1+1». Позже переезжает работать в Москву, а «Плюсы» продает.

Роднянский — продюсер более 30 художественных фильмов и 20 сериалов, в числе которых картины: «Восток—Запад», «Водитель для Веры», «9-я рота», «Питер FM», «Обитаемый остров», «Белая гвардия». В 2004 году он приобретает кинофестиваль «Кинотавр» и возглавляет его попечительский совет. В 2008 году Роднянского приглашают в жюри Берлинского кинофестиваля. Два фильма продюсера Александра Роднянского были номинированы на премию «Оскар» в категории «Лучший иностранный фильм». На сегодняшний день он является одним из самых влиятельных продюсеров в российском кинематографе.