16-летняя школьница покончила с собой на глазах парализованного отца
Школьница покончила с собой на юго-западе Москвы, сообщил «Интерфаксу» источник в правоохранительных органах.
«Накануне, примерно в 16:30 из окна кухни, расположенной в квартире на 13-м этаже выбросилась ученица 9 класса московской школы N875», — сказал собеседник агентства.
Он уточнил, что инцидент произошел на проспекте Вернадского, дом 93. От полученных травм девушка 1996 года рождения скончалась на месте. Мотивы поступка выясняются Следственным комитетом.
Позже оказалось, что отец московской десятиклассницы, совершившей накануне суицид, мог спасти дочь. Однако, как передает Life News, болезнь не позволила отцу встать и удержать дочь от прыжка.
«Рита находилась всего в паре метров от меня, — рассказал Сергей Иванович, папа Маргариты К. — Но я не смог дотянуться до нее, только крикнул: «Рита, ты что?», когда она уже на подоконник наступила и даже не обернулась…»
По словам убитого горем отца, он мало что знал о дочери в последнее время: «Рита больше с мамой общалась, со мной меньше, потому что мы с мамой развелись, и я не мог вмешиваться особо в эти дела. Я болен диабетом, болезнь ударила по ногам, стал инвалидом 3-й группы, не работаю. Ну и как бы они от меня отстранились, со мной мало общались. Даже дочка со мной общалась постольку-поскольку: «Я пошла», «Я вернулась» и так далее. Мы вместе все жили, просто так сложились обстоятельства…»
Ничего особенного в поведении дочери Сергей Иванович выделить не может. Рита ходила поздно в школу, ко второму, третьему уроку. Подружки у нее такие же были, которые тоже прогуливали школу. Она с компьютером подолгу засиживалась, до 3 или до 4 часов. Они с мамой собирались уехать жить за границу. Бабушка была готова помочь им в этом.
Перед самым смертельным прыжком Рита вернулась из школы в подавленном настроении.
«Она подошла ко мне и неожиданно сказала : «Пап, прости!», — рассказал Сергей Иванович. — Я даже не понял сначала ничего. Перед этим Рита дверью хлопала, и я ей сказал: «Рит, не шуми! Соседей на уши поднимешь». Сейчас понимаю, что видел ее живой в последний раз. Может, поговорить с ней нужно было… Может, что-нибудь изменил бы в ее решении…»
