СМИ рассказали об истоках коррупционных схем в Чечне
Журналист «Новой газеты» Елена Милашина рассказала о том, как устроены коррупционные схемы в Чечне, при помощи которых местные власти и силовики забирают деньги у населения и воруют из бюджета. Жители одного из сёл согласились открыто рассказать свои истории.
Журналистка поговорила с жителями села Кенхи Шаройского района. Его название оказалось на слуху благодаря жителю Рамазану Джалалдинову, записавшему видеообращение с жалобой на Рамзана Кадырова, из-за чего дом мужчины был сожжён.
В сегодняшней моноэтничной Чечне самый молодой и самый высокогорный Шаройский район представляет собой уникальное исключение из правил. Подавляющее большинство проживающих в нем жителей составляют не чеченцы, а аварцы (этническая группа, доминирующая в соседнем Дагестане). Аварцы с давних времен живут в селе Кенхи, которое является самым большим селом в Шаройском районе. Все остальные десять сел — чеченские.
Даже на бумаге (а официальная статистика сильно преувеличивает местную реальность) чеченцев в районе меньше, чем аварцев. Тем не менее, практически все бюджетные должности, включая ОМВД по Шаройскому району в количестве 150 сотрудников, занимают представители этнического меньшинства. То есть чеченцы. Большинство — аварцы — жизнью района не управляют и, как следствие, не допущены к распределению поступающих в район финансовых потоков. Нельзя сказать, что и чеченское население Шаройского района живет пропорционально тем средствам, которые Российская Федерация регулярно тратит на этот крошечный труднодоступный уголок Чечни. Но село Кенхи выделяется на этом фоне особой богозабытостью.
По данным издания, чаще всего коррупционные схемы связаны с компенсациями, которые выплачиваются семьям, пострадавшим от чеченской войны или стихийных бедствий. После наводнения в 2002 году на всю Чечню было выделено 111 миллионов 746 тысяч рублей, при этом ущерб Кехни был оценён в 49,7 миллиона рублей. Но до жителей села дошло только около 7 миллионов рублей, а большинство — более 1 тысячи человек — довольствовались компенсациями в размере 2 тысяч рублей.
Даже при распределении самой мизерной единовременной материальной помощи (2 тысячи рублей на одного члена семьи) с каждой семьи было удержано по 2 тысячи рублей. За выдачу больших сумм (от 20 до 50 тысяч рублей) откат был, соответственно, ещё больше. Самая стандартная схема (и не только в Шаройском районе) — «пятьдесят на пятьдесят».
Местные жители рассказали Милашиной, что иногда откаты из компенсаций у них забирают прямо на выходе из банка, в других случаях вооружённые люди могут приехать домой. При этом руководство села даже не включит семью в списки на компенсации, если она заранее не пообещает ему часть суммы.
Во всех историях упомянуты одни и те же люди — действующий глава Магомед Гаджиев, бывший Курмагомед Гаджиев, который сейчас возглавляет местный совет старейшин, и председатель районного совета депутатов Раиса Батукаева. Кехнийцы полагают, что с ними так обращаются, потому что они аварцы, но Милашина уверяет, что подобные схемы действуют по всей Чечне, просто жители села имеют смелость жаловаться на коррупцию.
Ещё одна распространённая схема связана с махинациями со статистикой — местные власти завышают число домов, которым требуются компенсации. В 2004 году в Шаройском районе «военные» компенсации в размере 350 тысяч рублей были выделены из расчёта на 1162 разрушенных дома, хотя на самом деле домохозяйств там было не более трёх сотен. Милашина считает, что отчасти коррупционными схемами объясняется и демографический бум в республике.
Между тем вынужденный бежать из Чечни житель села Кенхи Рамазан Джалалдинов продолжает скрываться в Дагестане (напомним, он записал видеообращение к Путину о коррупции в ЧР, после этого дом Джалалдинова сожгли, его и его семью заставили покинуть Чечню). "Московскому комсомольцу" удалось побеседовать с Рамазаном: «охота» за ним продолжается, он меняет «конспиративные» квартиры и номера мобильников чуть ли не каждый день.
"Уже несколько раз меня чуть не забрали прямо в Махачкале, средь бела дня. Как куда? Отвезти Кадырову, — говорит Рамазан. — В первый раз я встречался с Хизри Шихсаидовым (глава Народного собрания Дагестана – прим.), встретились в ресторане в центре города, и он пытался убедить меня вернуться в Чечню и пойти на мир с Кадыровым. Я сказал ему, что я с Кадыровым не ссорился и мне не нужно с ним мириться. Он при мне звонил Адаму Делимханову (депутат Госдумы от Чечни – прим.), чтобы обсудить условия, но я отказался и ушел. Со мной были ребята из моего села, они меня охраняют иногда, чтобы беды не случилось", — рассказал он.
По его словам, его чуть не похитили на выходе из мечети и это не единичный случай. "Я этих людей знаю, это все люди Шихсаидова и Сагида Муртазалиева (бывший глава отделения Пенсионного фонда в Дагестане – прим.), он сейчас в Дубае скрывается от уголовного дела. (В прошлом году Муртазалиева заочно арестовали и объявили в международный розыск по обвинении в финансировании терроризма, убийствах и покушении на убийство – прим.). Его люди и люди Шихсаидова за мной тут охотятся наперегонки, кто первый поймает и сдаст Рамзану", — сказал собеседник газеты.
Он уверен, что все эти люди "хотят выслужиться перед Кадыровым", но все прекрасно понимают, что они сделают с ним – "это будет либо унижение, после которого не стоит и жить, либо насилие".
В заключение он прямо назвал помощников главы Чечни в поисках: "Сагида Муртазалиева все в республике знают, Юлия. Он известный в прошлом борец, а сейчас в ОАЭ скрывается, но продолжает платить своим людям, и они выполняют все его поручения. Хизри Шихсаидова тоже все знают. Правда, со мной на встрече он разговаривал вежливо и красиво, а люди его потом у мечети пытались увезти меня совсем не так вежливо и красиво. Аличулов Магомед-Гаджи, родом из Кизляра, Амиргамза Амиргамзаев из Кироваула, Анвар Гаджимагомедов – те люди, что пытались силой на улицах Махачкалы меня выкрасть и вывезти из Дагестана в Чечню…".
