«Если бояться, то надо менять профессию»
Максим Эйдис
Леонид Парфенов в связи с выходом книги «Намедни. Наша эра. 2001–2005» рассказал «Парку культуры» о том, как создается каждый выпуск, почему он не написал всю правду о закрытии телеверсии, что привело к возрождению «советскости» в России, в чем отличие Куршевеля с Прохоровым от Куршевеля без Прохорова и почему он не боится потерять работу.
Литературный проект «Намедни. Наша эра» выходит с 2008 года – до этого было выпущено четыре тома, расширяющие телевизионную программу с таким же названием, которые охватывали события 1961–2000 годов. Пятый том продолжает хронологию – в ней идет рассказ о 2001–2005 годах; частично они были показаны в телеверсии, но завершить исследование этого времени на НТВ Парфенов не успел. Разумеется, печатные «Намедни» отличаются от телевизионных – в силу формата автор смог добавить новые материалы, иначе сложить структуру событий. «Парк культуры» побеседовал с Леонидом Парфеновым о том, как шла работа над книгой.
– Алексей Константинович Толстой писал в своей «Истории государства российского»: «Ходить бывает склизко по камешкам иным. Итак…»
– «… о том, что близко, мы лучше умолчим». Да-да, я знаю.
– Замечали ли вы подобное желание «умолчать» за собой, когда писали книгу о совсем недавних временах?
– Нет, не замечал. Во времена Алексея Константиновича Толстого страна была литературоцентричной (и такой она оставалась до конца cоветской власти), а сейчас ситуация не литературоцентрична, а эфироцентрична. Наше книгоиздание – впервые в истории страны – сегодня абсолютно свободно.
– Вы написали то, что хотели, и ровно теми словами, которыми хотели?
– Да, конечно.
