Ирина Дубцова: "Предложений «взять с собой купальник» не принимаю!"
Она состоялась и как певица, и как автор, которая не только поет свои хиты сама, но и отдает их другим (например, «Сердце в тысячу свечей», исполненное Филиппом Киркоровым).
Как бы перед Крутым петуха не дать
– Победа в «Фабрике» у вас есть, имя есть. Ради чего лить слезы из-за оценок?
– Плакать из-за «Фабрики звезд» точно не буду. Одна «Фабрика» у меня уже была – со слезами, со смехом, со счастьем и с горем. Эту историю я переросла. Нынешняя «Фабрика» интересна для меня тем, что проект живой по звуку. Есть возможность показать себя в таком качестве, в каком меня не знают ни зрители, ни члены жюри. Со всеми судьями я лично знакома, с некоторыми из них сотрудничаю в качестве автора. В жюри сидят коллеги, интересно на какое-то время оказаться под прицелом их мнения на тему того или иного моего вокального эксперимента.
– Ваша реакция на оценки ниже 10 не столь спокойна.
– А что? У меня прекрасные оценки: 67, 68, 69…
– Но не 70.
– Не 70. Однако считаю, что и последний, и предыдущий раз спела на 70… Критерии судейства мне немножко непонятны.
– Так думают все, кто получает меньше, чем хочет.
– Я говорю объективно. Не понимаю, как можно поставить десятку человеку, который откровенно фальшивит. Это артист, позиционирующий себя как «живой»… У нас полно «фанерных» певцов. Все знают, что они «фанерные», но на них интересно смотреть: у них красивые костюмы, классные номера. Народ готов это съесть. А когда в жюри сидят музыканты и говорят: «Ну, пара фальшивых нот – не страшно…» И ставят за такое 10… Наверное, это свидетельствует о присутствии в проекте политических мотивов…
– А если они и не дадут вам победить?
– Что значит «не дадут»? Во-первых, я не услышала пока по поводу тех оценок, которые ниже 10, ни одного весомого аргумента. Во-вторых, я свою «Фабрику» уже выиграла. Поэтому, выходя на сцену, волнуюсь не за оценки, а за то, чтобы все прозвучало хорошо. На этом точка. Переживаю только за свою музыкальную репутацию. Боюсь пустить петуха перед Игорем Крутым. Думаю, как бы не опозориться перед сопровождающим меня папой, имя которого внесено в антологию джаза. Мне не хочется ударить в грязь лицом перед музыкантами. Потому что отношу себя не к девочкам из шоубизнеса, а к музыкантам. У нас в шоубизнесе есть четкое разделение: ты или музыкант – или не музыкант. Это так. И члены жюри авторитетны для меня не потому, что ставят оценки, а потому, что они профессионалы. Мне приятно, что они оценивают меня не как конкурсантку, а как состоявшегося человека. Они сами говорят об этом – просто не всё помещается в телеэфир. Ради этих слов тоже стоит выходить на сцену проекта.
Было время: выживала
– Вы своим примером опровергаете постулат о том, что дорога на сцену лежит через три пути: постель, блат или деньги…
– Мне реально повезло. Если бы какой-нибудь пузатый страшный старый дядя предложил карьеру через постель, я бы отказалась. И у меня, возможно, ничего бы не было из того, что я сейчас имею. Поступали какие-то намеки (смешно отрицать), но мне не пришлось продаваться. В моих песнях любовь, живые эмоции. А какие могут быть эмоции, когда ты, для того чтобы сделать карьеру, спишь с тем, кто тебе противен? Исключительно негативные. Мне встречались на пути очень порядочные люди. Благодарна Игорю Матвиенко за то, что отпустил меня из группы «Девочки», где я пела на заре карьеры, и по-человечески, и юридически. Хотя контракт был долгий, мы просто подписали его расторжение и разошлись. Он тогда не знал, что я не только пою, но и сама пишу песни – просто постеснялась ему об этом сказать. Где была я и где Матвиенко?
Я уходила в никуда. У меня не было ни денег, ни квартиры. Жила у близкой подруги. Пела за неких девочек: они под мой голос рот открывали, а я получала за это деньги. Был и такой период: выживала во всех смыслах… Потом он, к счастью, закончился. И тогда я попала на «Фабрику» к Крутому. Не скрою, мне везло. Потому что грязи вокруг очень много. Я с ней сталкивалась косвенно и представление о ней имею. Знаю такие истории про других… Меня и саму однажды позвали на кастинг в группу, не стану говорить ее название. Приглашение по телефону заканчивалось фразой: «…и возьмите с собой купальник или нижнее белье». Я тут же попрощалась. А знакомые туда ходили, одну даже взяли. Подробности не рассказывает до сих пор.
– Стыдно?
– Наверное. В первую очередь перед собой. Да, элемент везения, чтобы оказаться вовремя в нужном месте, присутствует. Но я считаю, что всегда есть возможность не пойти в проститутки и не петь, тем более если петь не умеешь. За те 12 лет, которые живу в Москве, я не сделала ничего такого, за что бы мне было стыдно.
«О нём» – не про мужа
– Дубцова как исполнитель и как автор могут существовать друг без друга?
– Это самое страшное, что я могу представить – если судьба поставит меня перед выбором: семья или карьера, певица или композитор. В моем репертуаре принципиально нет чужих песен, если только это не вечер Паулса или Крутого, где все артисты поют песни автора, в таких проектах я участвую.
Считаю: раз могу петь сама, почему не петь? Если есть артисты, которые могут почувствовать то же, что я, и потом это выдать у микрофона – это тоже здорово.
– Не жалко расставаться с песнями?
– Жалко. И я делаю это редко, если только уверена, что у человека получится и песня будет жить, а не лежать глубоко в ящике.
– А когда лучше пишется? Когда вам хорошо или плохо?
– Вообще на написание песен влияет всё. Будь то моя личная история или рассказ подружки, погода или прочитанная книжка. Даже салат, который я сейчас ем. Серьезно. Далеко не все мои песни автобиографичны. Это такой же миф, как то, что песня «О нём» написана про моего мужа. Эта песня появилась задолго до Романа (Черницына, солиста группы Plazma, с которым Дубцова развелась 3 года назад. – Авт.) – у меня была сумасшедшая безответная влюбленность. Это уже Яна Чурикова объявила, что я посвящаю «О нём» мужу. Красивая версия, но песня-то о несчастной любви. Как ее можно посвятить мужчине, с которым у тебя все хорошо?
– По вашим интервью и песням складывается образ самодостаточного человека. Давно ли стали такой? Вам ведь и 30 нет.
– Я всегда была самостоятельной. Несмотря на то, что единственный ребенок в семье. Богатыми мы никогда не были, но и нужды не испытывали. В 15 лет я уже пела в ресторане. Могла в день заработать столько, сколько мои родители получали в месяц. Папа привозил меня в ресторан, и я, работая с музыкантами, получала такую практику, которую прошел первый эшелон наших артистов и которой мне не дал потом ни один педагог ни в одном музыкальном заведении. В 17 лет уехала в Москву. Как мне не быть самодостаточной? Конечно, это так.
Тут есть свои минусы. Когда мой мужчина пытается дать мне денег или решить какие-то мои проблемы, я начинаю отмахиваться, как дурочка, и говорю: «Не надо, я сама». Хотя понимаю, что это глупо. Сейчас стараюсь от этого избавиться, потому что от «всё сама» уже устала. Но если надо, я готова снова в бой.
жизнь напоказ
Личная жизнь певицы протекает у всех на виду. Это началось с предложения руки и сердца, которое солист группы Plazma Роман Черницын сделал Дубцовой прямо во время эфира одного из отчетных концертов «Фабрики» в 2004 году. Спустя 4 года пресса перемывала ей косточки уже по другому поводу: причиной развода называли роман Романа с новой солисткой группы Plazma, экс-участницей проекта «Дом-2» Аленой Водонаевой. Дубцовой пришлось дать серию опровергающих эту версию интервью, говоря, что это она влюбилась в другого и что с Водонаевой они вовсе не соперницы, а, наоборот, подружки.
В браке с Черницыным Дубцова родила сына Артема (2006 год). Мальчик сопровождает маму на «Фабрике» и с удовольствием позирует, когда попадает в кадр.
