Гаишник: "Я бы никогда не сказал «телячья мова», если бы меня не довели до бешенства!"
Уволенный из МВД старший сержант назвал водителя провокатором и сказал, что будет добиваться восстановления в должности.
— Александр, когда произошел этот инцидент?
— В ночь с 21 на 22 января я с напарником дежурил в центре Одессы. Мы припарковались на улице Гаванной. Около часа ночи я увидел, как навстречу нам движется праворульная «Тойота-Камри». Водитель машины вел себя, с нашей точки зрения, крайне странно — не доехав до нас метров тридцать, он остановился у обочины дороги. Когда я двинулся к нему навстречу, он, в свою очередь, медленно поехал ко мне. После того, как я его остановил, он долгое время не открывал окно. Потом соизволил приоткрыть его сантиметров на десять и тут же начал скандалить с нами.
— Кто присутствовал при разговоре с водителем этого автомобиля и кто сидел в машине «режиссеров»?
— Скандал происходил около полутора часов. В автомобиле сидело двое парней лет по 19. Водитель вел себя очень агрессивно. Мало того, что он отказывался показать мне документы — права и техпаспорт, он еще и матерился через слово. Постепенно к месту скандала подтянулось еще два экипажа милиции — один ГАИ города, другой — «Кобра». Водитель так и не вышел из машины, разговаривал с нами через щель. Он все время «раскачивал» ситуацию. За полтора часа он довел нас до белого каления своей матерной руганью и дерзким поведением. Только после того, как сотрудники «Кобры» пригрозили вызвать наряд милиции из райотдела (налицо было неповиновение законным требованиям милиции), парень соизволил предъявить права и документы на автомобиль. Каково было наше изумление, когда мы увидели документы — права и техпаспорт оказались намертво «спаяны» между собой в планшете из оргстекла металлическими болтами! А планшетка была прикреплена наручниками с тросом к рулю авто! А парень засмеялся и поведал нам, мол, это — изобретение его дедушки. «Надо будет попросить у деда, что бы он усовершенствовал планшет!» — заявил он, когда наш коллега начал гаечным ключом откручивать болты.
— Вы видели, как они снимали ваш разговор на видео?
— Нет, не видел. Ролик просмотрел только тогда, когда он появился в Ютубе. Ролик искусно смонтирован — парни явно искали милицию, чтобы устроить провокацию. С самого начала разговора было понятно, что парни стараются поскандалить и придраться к нам любыми способами. Мои слова о «телячей мове» вырваны из контекста. Эта фраза вырвалась у меня в момент апогея скандала. Если бы меня не довели до бешенства, я бы никогда этого не сказал — я прекрасно знаю, что можно говорить на службе, а чего нельзя. Кстати, сам парень говорил на чистейшем русском, матерился тоже на «великом и могучем». Его мат и оскорбления в наш адрес в ролик не вошли — парень выключал видеозапись в такие минуты. На украинском он сам говорил с трудом, разговор о неуважении украинского языка длился всего несколько минут, после чего он вновь заговорил по-русски.
— Будете ли вы оспаривать свое увольнение через суд?
— Сегодня меня вызвали в главное управление, где озвучили мне приказ об увольнении по статье «за дискредитацию звания правоохранителя». Думаю, что я буду оспаривать свое увольнение и добиваться восстановления в должности.
— Где будете работать после увольнения из ГАИ?
— Еще не знаю. Пока остался у разбитого корыта. Работы нет, денег тоже. У меня дома — четверо тех, кого я кормил — двое детей — младшему 2,5 года, старший ходит в третий класс, больная лежачая жена — три месяца назад она разбилась в ДТП. Прикован к постели и мой папа — в 2006 году ему неудачно сделали операцию.
— Что вы думаете о произошедшем?
— Меня просто спровоцировали два малолетних провокатора. Тот, кто снял видеоролик, прекрасно подготовился к будущему скандалу — сначала психологически «раскачал» меня, а потом перешел на «национальный» вопрос. То, что я сказал об украинском языке, конечно, большая глупость. Сейчас просто оглушен всем этим скандалом. Кстати, на прощание парни нам радостно сообщили, что они очень «продвинутые и крутые». «Над вами, менты, мы поприкалываемся вволю! Следите за Ютубом!» — крикнули они на прощание.
