Илзе Лиепа: «С королем Испании мы познакомились у Плисецкой»

— В этом году будет пять лет, как не стало Виктора Степанова, киевлянина, с которым вы играли в картине «Михайло Ломоносов». Какие воспоминания у вас сохранились о Викторе Федоровиче?

— Это была одна из тех удивительных встреч, которые потом навсегда сохраняются в памяти. Мы встретились не на съемках, а на озвучании. Я играла его жену Елизавету Андреевну и в юности, и в старости, а Виктор играл Ломоносова в старости, но озвучивал и молодого его тоже. И была сцена, когда моя героиня от любви должна была сбросится в реку с моста и мы должны были записать такие звуки — борьбы, того, что я хочу, а он не дает мне это сделать. Помню, когда нам поставили первый фрагмент, Виктор схватил меня без предупреждения в охапку, и это было так здорово и естественно… Начало нашей работы получилось грандиозным. А потом, когда мне уже надевали седой парик, толщинки на тело, я даже сама чувствовала себя так, будто я старенькая старушка. Тогда Виктор в гримировальном цехе подавал мне руку и говорил: «Ну, что, пошли, моя старушка!». А еще хорошо помню день, когда снимали смерть Ломоносова и Виктор так тяжело выходил из этого состояния, как только может жить настоящий большой артист, это уже не игра, а пропускание через себя всей жизни персонажа.

— Последней картиной в вашей фильмографии стала «Первая любовь», которую снял Егор Дружинин — тот самый, который для многих, прежде всего, Васечкин из детского фильма. Как он проявил себя в качестве режиссера?

— Мы с Егором работали вместе не впервые. Например, он поставил для моего творческого вечера постановку «Город без слов», в которой мы с ним вместе танцевали, он был моим партнером. Работа с ним — идея моего брата Андриса. И брат никогда не ошибается: после этого я обрела в Егоре друга, творческого соратника. И когда он предложил принять участие в его дебюте – фильме «Первая любовь», то мне очень хотелось поддержать и его как человека в том числе и мне кажется, что он со своей ролью справился вполне, а уж хореографические куски – очень талантливы. Он как любой творческий человек, с непростым характером, но он очень деликатный человек.

— В постановке «Сон императрицы» вы сыграли Екатерину II-ю. Какой вы ее увидели?

— Первые слова режиссера этого спектакля Андрея Максимова, обращенные к нам, были о том, что мы играем историю не про царей, а про людей. И в программке было написано, что «Это история, которая не произошла в день переворота». Вот так я и пыталась себе представить не историческую личность, а живого человека. Для меня это образ сложной, противоречивой женщины, женщины огромной силы воли. Зная о таких моментах, всегда пытаешься найти ее слабости, где у нее тоже могло не быть сил, где она могла быть растеряна…

— Я слышала, что с этой ролью у вас было связано нечто мистическое?

— Нет, это неверно. А вообще я человек верующий и склонна считать, что в жизни есть место не мистике, а провидению, что промысел Божий ведет нас по жизни.

— Вы также играли в свое время в спектакле «Ваша сестра и пленница» Марию Стюарт. А какая из царственных особ покорила вас больше всех своими человеческими чертами?

— С каждой ролью у меня связано много душевных терзаний. Для меня очень мучительно порой искать образ, потому что я сомневаюсь – а верно ли его трактую, а попадаю ли я в него… Мария Стюарт была моей первой драматической работой, потому в ней была особенная сложность для меня. У меня не было достаточно опыта сценического для нее, я так живо до сих пор помню спектакль, что мне кажется, я помню текст. И сейчас я бы ее уже по-другому сыграла — глубже, многограннее, я уже внутри более готова к этому. Все удовольствия профессионализма в том, что ты можешь делать и с собой, и с материалом не то, что у тебя получается, а все что ты хочешь. Чтобы было понятнее — это как когда пишешь: самое большое удовольствие, когда ты видишь, что нашлись те самые слова, и они встали на те самые места, которые нужно, чтобы раскрыть все то, что ты задумал. Я вот сегодня на вечере Аллы Басаргиной (пианистка, которая устраивала вечер в Москве, подводя итоги своего коктебельского фестиваля «Куриной бог» — Авт.) буду читать свою сказку. С некоторых пор я пишу и знаю, что если ты уже овладел этим искусством, то тебя будет вести твоя интуиция, и образ создастся сам.

— В свое время вы стали приемницей Плисецкой, станцевав «Кармен-сюиту» и став первой русской балериной, решившейся выступить в партии Кармен после Майи Плисецкой. Она вас благословила?

— Тогда — нет. Но я всегда с благоговением относилась к Майе Михайловне. Она была одной из немногих балерин, которые меня поразили. Я увидела ее, когда мне уже исполнилась 13. Мне даже самой странно, что это случилось так поздно, ведь я с детства находилась за кулисами и видела столько работ, что уже к тому возрасту удивить меня балетным исполнением было сложно. Никогда не забуду тех ощущений, когда я увидела ее Кармен. Это был переворот! Глядя на нее я не видела, что она делает руками и ногами, я забыла о технике, обо всем, а видела только ее лицо, ее глаза… От нее исходила такая харизма, что все остальное лишь прикладывалось к этому.

Правда, и хорошо, что я увидела ее так поздно, потому что как раз в том переломном возрасте я стала уже более глубоко интересоваться профессией. А для страждущего знать — учитель найдется.

— Вы сейчас поддерживаете отношения с Майей Михайловной? 20 ноября ей исполнится 85 лет, поедете ли к ней на празднование?

— Дело в том, что уже 6 декабря мой брат Андрис устраивает ее творческий вечер. Это пройдет в Париже, в театре Шатле. А 14 декабря то же пройдет в Москве. Я буду танцевать «Болеро». Это тоже ее знаменитая вещь – только она танцевала «Болеро» хореографии Бежара, а я буду танцевать по хореографии литовского хореографа. У нас рядом дни рождения – у нее 20-го, у меня – 22 ноября. Она живет в Германии с Родионом Константиновичем (Щедриным – Авт.), потому, думаю, я не поеду к ней в день юбилея.

— Когда вы общались с ней последний раз?

— Из-за рождения дочери я пропадала из светской жизни на год. А чуть более года назад мы были на одном из ее творческих вечеров в Италии, и в Мадриде с большим успехом проходил ее вечер…

— За любой выдающейся балериной стоит, как принято считать, адский труд – самые тяжелые в этом плане времена для вас?

— Каждое новое время приносит свои трудности. В юности я думала: вот самое тяжелое время и так — в каждый следующий жизненный этап. Я только что приехала с гастролей по России, где танцевала пять спектаклей «Шахерезада» с Николаем Цискаридзе.

— Недавно многих удивило появление на экранах Анастасии Волочковой в рекламе шоколадных батончиков, где она произносит «поцелуй меня в пачку». Какова была ваша реакция на такое появление коллеги?

— Рекламы с Волочковой я не видела, судить не могу. Но сама я когда-то снималась в рекламе. Это был ролик воды «Бонаква». И скажу, что для меня это стало одной из самых интересных историй в моей жизни. Потому что так я познакомилась со своим будущим мужем, с которым до сих пор живу. Снимали три дня в Швеции. Это выглядело так, что снимают мою репетицию.

— Каким же образом вода свела вас с Владиславом Паулюсом?

— А он был на тот момент директором компании «Coca-Cola» в Москве. Собственно, Влад и сделал мне предложение о съемках.

— Какой бизнес у вашего мужа сегодня?

— Нефтепродукты.

— Что это за противостояние, длящееся уже несколько десятков лет, у вашей семьи с бывшим руководителем Большого театра Юрием Григоровичем?

— Не думаю, что это в параметрах интервью начинать такой большой разговор, потому что это очень длинная история (читайте краткую суть в блоке «» — Авт.). Это была другая эпоха, советское время, и это не было конкретно противостояние Григоровича с моим отцом как человека с человеком, все шире. Как вот рассказать, с кем было противостояние у Высоцкого? И у многих тех людей, которые были просто раздавлены той гигантской машиной, тем строем. Когда мой отец (знаменитый артист балета и балетмейстер Марис Лиепа – Авт.), приехав в Ригу по приглашению, чтобы возглавить театр, чтобы жить там, а на месте он узнал, что ему отказано во всем этом, и первый секретарь райкома его даже не принял, то разве в том Григорович виноват? Это была система, которая какое-то время играла на отца, а потом стала играть против. Она его отчасти и сгубила.

— В спектакле «День рождения синей бороды» вы играли мужчину. Как вы перенимали «повадки» и какие мужские черты вы находите в себе?

— Один мой приятель, посмотрев спектакль, сказал: «Ну, надо же, как ты нас размазала!». Ему показалось, что я собрала множество негативных характеристик мужского пола. Я присматривалась и искала в мужчинах те черты, которые близки мне. Поскольку понимала, что не хочу надевать парик, то просто собрала волосы в хвост, ведь многие мужчины ходят с хвостами. Пошла в шикарный магазин мужских костюмов, потому что чувствовала себя очень неправдоподобно, когда мне пытались пошить костюм, и когда меня там одели профессионалы, то я как-то приобрела уверенность. Они подарили мне все эти вещи и я надевала их всякий раз, выходя на сцену. Я научилась завязывать галстук, отлично чувствовала себя в ботинках Кензо, и когда мой партнер Сергей Рубеко обнимал меня, то говорил с удивлением: «В этом костюме я как-то совсем легко тебя обнимаю. Ловко очень, по-братски!».

Когда я стала репетировать эту роль, то и обнаружила, что во мне много чего-то мужского. Мне оказалось очень легко сидеть по-мужски, сплевывать сквозь зубы, имитировать какие-то жесты, повадки… как мужчина смотрит, как идет. Потом мне говорили, что в том образе я очень похожа на моего отца.

— А что об этом говорит ваш муж, глядя на свою жену- мужчину?

— Он находит это забавным.

— Вам выпадала честь танцевать главную партию в балете «Народная принцесса», посвященном жизни и смерти принцессы Дианы…

… — нет, к сожалению, постановка не состоялась, хотя я действительно репетировала. Звезды не сошлись, хореограф Джиллиан Линн живет в Лондоне, у нее свой график, у нас – свой, а главное, что этот проект требует колоссальных финансовых вложений и никто его пока не поднял. Но наш интерес еще теплится и если найдется спонсор, то, может, все и сойдется.

— Возможно, вам приходилось с кем-то общаться из монарших особ, из руководителей стран?

— Как-то я дружила с… (Осекается) Нет, не буду рассказывать. Скажу только, что как раз на спектакле Плисецкой в Мадриде были король с королевой, они приходили за кулисы и мы общались. Но что касается руководителей разных стран, а не только королевских особ, то я знакома со всеми, кто приходил на наши спектакли – как правило все заходят за кулисы, чтобы выразить свое удовольствие и тогда происходит общение.

— Ваше выступление как-то посещала и наша Людмила Янукович — два года назад, в свой день рождения на вашем выступлении с Цискаридзе на закрытии фестиваля «Звезды мирового балета». С ней вы познакомились?

— Нет, из ваших украинских политиков я ни с кем не знакома. Потому что, как мне кажется, на балетные спектакли они не слишком-то часто ходят. А о присутствии жены вашего будущего президента в зале я и не знала.

— Ну, а уж руководители вашей страны вас не оставляли без внимания?

— Нет, они тоже не ходят на наши спектакли. Я, правда, знакома с Путиным – когда он был президентом, то вручал мне государственную премию. Но чаю мы с ним вместе не пили. Только шампанское все вместе (с другими обладателями премий – Авт.) после церемонии награждения.

— Вы разделяете реформы и политику нынешнего руководства страны?

— Меня абсолютно не волнуют ни какие-либо реформы, ни вообще политика. Я не смотрю телевизор, не читаю газет, живу интересами своими и своей семьи.

— У кого одевается Илзе Лиепа? Говорят, ваш большой поклонник Юдашкин…

— Это неправильно сказать, что он мой большой поклонник, просто мы несколько раз вместе сотрудничали. Он делал мне костюмы для балета «Мадам Бовари», для гала-концерта, и еще для номера, который ставил Владимир Васильев – «Воры». Он придумал такую накидку, которая становилась платьем, становилась крыльями… Он очень талантливый человек и действительно его костюмы очень красивы. Из дизайнеров же мне также нравятся Каролина Эрера, Армани — деловые костюмы, вечерние платья от Валентино, а еще очень люблю итальянского дизайнера Лауру Биаджотти.

— Правда ли, что вы учил в свое время прыгать со скалы легендарный артист балета Владимир Васильев?

— Да, он учил меня нырять. Но я так и не научилась. Потому что я совсем не любительница экстрима. Единственное, что я, к сожалению, делаю – это быстро вожу машину, пытаюсь себя сдерживать, но мне это дается с трудом. Хотя темперамент у меня довольно бурный.

— В этом году вы, несмотря на 46-летний возраст, родили доченьку Надежду. Для многих отчаявшихся родить женщин – расскажите о своих ожиданиях и о том, как это стало возможно?

— Единственный совет, который я могу дать для тех, кто очень хочет детей – это молиться и верить.

— Что уже умеет Наденька в свои восемь месяцев?

— По-моему, все, что характерно ее возрасту. Она уже стоит, но шажочки не делает. Но меня вообще радует ее желание двигаться, видно, что оно у нее огромно и это очень хорошо.

— Какое будущее вы бы хотели для нее?

— Я бы хотела, чтобы она выросла человеком, чтобы открыла для себя истинные ценности, веру в единого Бога и это для ее стало бы основным.

— Вы – мудрая жена?

— Думаю, что не очень. Я бы сказала, что мудрая жена должна терпеть, смиряться и не проявлять своих чувств. А у меня все эти три позиции получаются весьма средне.

— Но мужчинам наоборот нравятся темпераментные женщины…

— Я не имела в виду, что не нужно проявлять нежных чувств. Я подразумеваю раздражение, высказывание своего мнения – его можно иметь, но необязательно высказывать.

— Вы вникаете в бизнес вашего мужа?

— Насколько он меня вводит в него — да. Если ты интересуешься человеком, то ты в любом случае разделяешь то, что он делает, мы же разговариваем не на языке цифр, а на языке чувств и эмоций. Можно сказать, что иногда она со мной советуется.

ЛИЕПУ СГУБИЛ БОЛЬШОЙ ТЕАТР

Легендарный танцовщик Марис Лиепа пришел в Большой театр Москвы по приглашению тогдашнего (в 1960-м) балетмейстера Ольги Лепешинской уже небезызвестным танцором. А в 1964 году там появился новый главный балетмейстер — Юрий Григорович. Поначалу сотрудничество складывалось удачно, и Лиепа получал главные партии, а театр и сам он — премии. Но нелицеприятные высказывания Лиепы об уровне хореографии в новых балетах не понравились Григоровичу, а после статьи в «Правде» в 1978-м для Лиепы не стало места в новых постановках. Долгие годы Марис находил себя на других сценах по всему миру, в кино. 28 марта 1982 года он в последний раз танцует на сцене Большого, и после этого художественный совет вынес решение о… профнепригодности танцора. Осенью 1986-го Марису отказывают в посте балетмейстера в Рижском оперном театре. Но вскоре Моссовет принимает решение: создать Театр Мариса Лиепы в столице. А 27 марта газеты публикуют некролог о смерти танцовщика: охранник не впустил его в Большой театр, отобрал пропуск, и сердце Лиепы не выдержало.  

ПО СТОПАМ РОДИТЕЛЕЙ

Имя: Илзе Лиепа
Родилась: 22.11.1963 в Москве (Россия)
Карьера: танцовщица и актриса

Илзе — из семьи драматической актрисы Маргариты Жигуновой и известного танцовщика Мариса Лиепы. В 1981 году после окончания Московского академического хореографического училища ее долго не брали в труппу Большого театра. Попасть туда она смогла только ценой ухода из театра своего отца — Мариса Лиепы.

В начале своей карьеры исполняла характерные танцы в операх: «Кармен», «Иван Сусанин», «Князь Игорь», «Хованщина» и других. Позже стала готовить собственные творческие вечера. Теперь много выступает в России и за рубежом в сольных и концертных программах с классическим и современным репертуаром: «Лебедь», «Видение розы», «Шехерезада», «Мадам Бовари».

Снималась в художественных фильмах «Блистающий мир», «Детство Бэмби», «Лермонтов», «Михаил Ломоносов» и ряде других, играла во многих драматических спектаклях. Уже несколько лет содержит свою балетную студию.