Награда за раскрытие мошеннической схемы на 230 млн долларов — смерть в мучениях
На этой неделе исполняется год с момента смерти юриста Hermitage Capital Сергея Магнитского, чья история «дает возможность бросить взгляд на пугающие реалии сегодняшней России». В обширной публикации на эту тему корреспондент The Sunday Times Маргарет Дрисколл рассказывает о предыстории этого «нашумевшего во всем мире случая» и приводит выдержки из интервью с главой инвестиционного фонда Биллом Браудером.
Магнитский «пытался пойти против российского государства. Он раскрыл крупное налоговое мошенничество, совершенное группой высокопоставленных милицейских чинов и правительственных чиновников», рассказывает журналистка. Итогом стала мучительная смерть в СИЗО. На прошлой неделе ему посмертно присудили награду Transparency International «за честность» с формулировкой: «верил в верховенство закона и погиб за свои убеждения». Одновременно «несколько чиновников, причастных к раскрытому Магнитским преступлению… и к травле, которая привела к его смерти, получили высокие награды за службу своей стране», — сообщается в статье.
«Друзья и сторонники Магнитского оставили надежду на справедливость в России, где попыткам расследования его смерти препятствуют ложь и укрывательство. Вместо этого они пытаются добиться, чтобы те, на ком лежит ответственность, по крайней мере были ограничены в передвижениях за пределами России и не могли путешествовать или вкладывать добытые нечестным путем деньги за рубежом». С целью убедить европейских и американских политиков запретить выдачу виз ряду причастных к этому делу лицам на этой неделе в некоторых государственных учреждениях будет показан фильм о жизни Магнитского под названием «Справедливость для Сергея» («Justice for Sergei»). «Задумка в том, чтобы причинить как можно больше страданий — нравственных и финансовых», — пояснил смысл акции Браудер.
В 1990-х финансист из Чикаго Билл Браудер открыл в Москве свое дело, и за 10 лет он стал крупнейшим западным инвестором в России. Его юристы и аудиторы «неоднократно замечали странности в тех предприятиях, куда компания вкладывала деньги». В какой-то момент Браудер, по его собственным словам, решил начать борьбу с коррупцией — и это сходило ему с рук до тех пор, пока «было выгодно Владимиру Путину»: Путин «воспринимал олигархов как конкурентов, хотел ограничить их влияние». Однако после ареста Ходорковского «богачи оказались на его стороне» («Зрелище богатейшего человека России в клетке в здании суда оказало усмиряющее влияние на всех, кто был не прочь бросить вызов президенту», — поясняет автор), и Браудер «стал неудобен».
В ноябре 2005 года его выслали из России. В надежде на «изменение атмосферы в Москве» Браудер оставил там «работать на малых оборотах три компании без активов». В июне 2007 года в московском офисе Hermitage Capital и в офисе нанятой ею юридической фирмы Firestone Duncan прошли «внезапные обыски», в ходе которых были изъяты правоустанавливающие документы и печати трех упомянутых компаний. В октябре 2007 года стало известно, что одна из компаний в судебном порядке признана виновной в неуплате задолженности.
Браудер подключил к расследованию работавшего на Firestone Duncan Магнитского. Тот выяснил, что на основании изъятых документов были заключены поддельные контракты и проведены судебные слушания, согласно которым оказалось, что Hermitage Capital должен подставным компаниям 1 млрд долларов. Все это явилось для компании новостью: «вину от ее лица признали юристы, которых она никогда не нанимала». Более того, оказалось, что компании более не принадлежат Браудеру, а перерегистрированы на некую организацию «Плутон» в республике Татарстан, владельцем которой являлся Виктор Маркелов, в 2001 году получивший срок за убийство. На счету, открытом одной из компаний в «маленьком, заштатном провинциальном банке», через некоторые время обнаружилось 230 млн долларов, которые в 2006 году были уплачены Hermitage Capital в российскую казну в качестве налогов, а затем на основании фальсифицированной задолженности возвращены из бюджета.
«Это были не наши деньги, а деньги российского правительства, так что власти должны были быть крайне заинтересованы в том, чтобы принять какие-то меры. Вместо этого они завели уголовное дело на наших юристов», — недоумевает Браудер. Он предложил всем своим сотрудникам переехать в Лондон, и согласились все, кроме Магнитского: тот был «немного не таким, как другие», отличался идеализмом, «верой в то, что закон его защитит». Сергей «совершил самый отважный поступок, какой только можно совершить в России: он дал показания против связанных с этим делом милиционеров», назвав двух высокопоставленных работников МВД. Месяц спустя Магнитского арестовали, затем обвинили в сговоре, направленном на уклонение от налогов, и стали склонять к даче показаний против Браудера. «Если бы он им поддался, мы бы поняли», — заверяет Браудер.
Далее The Sunday Times описывает ужасные условия, в которых содержали Магнитского. За 358 дней, проведенных в СИЗО, он подал более 450 письменных жалоб и заработал панкреатит. Последние часы жизни юриста были мучительны: «Сокамерник в течение пяти часов колотил в дверь и молил о помощи, пока Магнитский, сложившись пополам, лежал и стонал от боли». Его перевели из «Бутырки» в «Матросскую тишину», где имеется санитарный блок, но и там не оказали помощи, а надели на его «смирительную рубашку» и посадили в изолятор. Вскоре он скончался.
Своими жалобами, которые вместе составляют своеобразный «тюремный дневник», Сергей оказал российским заключенным услугу ничуть не менее значительную, чем в другую эпоху — «Архипелаг ГУЛАГ» Александра Солженицина, убежден Браудер. Для него самого «исправление несправедливости, причиненное его другу, стало миссией всей жизни», отмечает The Sunday Times.
