Игры с органами. Какие спортивные чиновники были агентами КГБ?

Его книга, написанная при участии бывшего подполковника советских спецслужб Владимира Попова, наделала немало шума в спортивном мире. Слишком громкие фамилии упомянуты. Слишком много разоблачений. Слишком много вопросов… Ответы на некоторые из них «АиФ» попытался получить у автора.

— Юрий, вы утверждаете, что значительная часть советских спортсменов сотрудничала с КГБ. Что стояло за этими отношениями?

Ю.Ф.: — Для потенциального сотрудничества КГБ выбирал людей из самых разных слоёв. Спортсмены же представляли особый интерес для спецслужб, поскольку принадлежали к редкой категории «выездных граждан». При оформлении загранпоездок очень многое зависело как раз от КГБ. Если человек попадал в список неблагонадёжных, то его просто не выпускали. К примеру, известный баскетбольный тренер Александр Гомельский дважды отстранялся от зарубежных поездок на несколько лет. Так вот, отказавшись от сотрудничества с органами, спортсмен мог потерять не только валютные командировочные. Он рисковал уже своей спортивной карьерой, ибо неучастие в международных соревнованиях грозило потерей квалификации. С другой стороны, всегда существовало опасение, что наши атлеты за границей могут стать объектами вербовки западных разведок. При этом не стоит забывать, что спорт в принципе был одной из составляющих идеологической и политической борьбы СССР с капиталистическим миром.

Повышенное внимание КГБ к этому сектору объяснялось и ещё одним обстоятельством. Физически подготовленные, волевые, привыкшие к дисциплине люди по определению могли решить кадровый вопрос спецслужб. Ведь не все биатлонисты становились олимпийскими чемпионами. А хорошо бегающий и стреляющий человек — отличный материал для КГБ.

Дело в клетку

— В вашей книге вы уделили особое внимание шахматному «хобби» КГБ. Почему спецслужбы вмешивались в расстановку сил на клетчатой доске?

Матч Карпов — Корчной

Ю.Ф.: — На протяжении многих лет равных советским гроссмейстерам не было. Лишь однажды (в 1972 г.) американец Фишер смог посягнуть на титул чемпиона мира. СССР завоевал высокие позиции и стремился их всячески удержать. Победы в самом интеллектуальном виде спорта приносили советскому руководству очевидные выгоды, поэтому правительство поддерживало Всемирную шахматную организацию (ФИДЕ) — прежде всего материально. КГБ, в свою очередь, «разрабатывал» на предмет сотрудничества вице-президента ФИДЕ Кампоманеса, хотевшего избавиться от приставки «вице»… Эту радужную картину «подпортили» шахматисты Спасский и Корчной в 1976 г. Если первый эмигрировал на Запад довольно мягко, без политических заявлений, через брак с француженкой, то второй сбежал из СССР с шумом во время турнира в Голландии, запросив политическое убежище в Швейцарии и став невозвращенцем. Именно поэтому противостояние Карпова и Корчного в борьбе за титул чемпиона мира, начавшееся в конце 70-х, было уникальным. Карпов — действующий чемпион, коммунист, человек, имеющий личный контакт с Брежневым и Андроповым. Он очень сильный талантливый шахматист и, признаться, объективно имел все шансы на сохранение шахматной короны. Но так как на кону стоял «принципиальный» вопрос, то имело смысл исключить даже минимальную возможность победы перебежчика. Этой проблемой и занялся КГБ. В состав команды Карпова был включён доктор Зухарь, который должен был посредством парапсихологического воздействия негативно влиять на соперника (Корчной также приводил на матчи парапсихологов. — Ред.). Лично я не очень верю в эту экстрасенсорику, поэтому мне сложно судить, какое влияние она оказала на конечный результат

. Но, безусловно, то, что происходило в это время с сыном Корчного Игорем, не могло пройти бесследно для психики претендента на чемпионство. За несколько месяцев до матча Игоря, уклонявшегося от призыва в армию, поймали и осудили. И хотя формально наказание было законным, все понимали, что это сведение счётов.

Тогда ещё существовали отложенные матчи, и официальные помощники имели право анализировать вместе с гроссмейстером партии. Все разговоры Корчного находились на прослушке. В свою очередь, команда Карпова была защищена от слухового контроля секретным оборудованием. По особым каналам шифротелеграммы с позициями отложенных партий шли в Москву, где их изучали советские гроссмейстеры… Так или иначе, Карпов титул отстоял. 

«Х. А. Самаранчев»

— Вы берёте на себя смелость утверждать, что экс-глава Международного олимпийского комитета Хуан Антонио Самаранч тоже работал на КГБ. На основании каких фактов?

Ю.Ф.: — Мы имеем в своём распоряжении редкий материал: показания офицера спецслужб, который в силу своей служебной деятельности имел доступ к информации о том, что Самаранч был агентом советской разведки. Верить или нет словам подполковника КГБ Владимира Попова — дело каждого конкретного читателя. Часть фактов, которые приводит Попов, проверяема, часть нет. Но будем откровенны: как правило, если такие люди открывают рот, то они не врут, ибо это противоречит правилам игры. Впрочем, многое становится понятно при изучении биографии Самаранча. Будучи послом в СССР, Самаранч увлёкся русским антиквариатом. Вывоз из страны предметов, представляющих историческую ценность, был запрещён, и, конечно, высокопоставленный любитель раритетов был взят на заметку в КГБ. Вскоре Самаранча поставили перед выбором — либо обвинение в контрабанде, скандал и компрометация, либо сотрудничество. Испанский посол предпочёл второе. В ответ советское правительство приложило все усилия для того, чтобы Самаранч, метивший на пост главы МОК, получил это кресло. По указанию руководства КГБ была подготовлена шифротелеграмма в органы госбезопасности соцстран с просьбой поддержать на выборах именно Самаранча. Восточноевропейский блок со своими многочисленными голосами обеспечил испанцу победу. И всякий раз, когда это было нужно, Самаранч оказывал содействие. Такое происходило нечасто, но происходило.

 Так, 14-18 июля 1980 г. прошла сессия МОК, на которой Самаранч был избран главой, а уже 19 июля в Москве открылась та самая Олимпиада, которую из-за вторжения советских войск в Афганистан бойкотировали США и некоторые другие страны. Новый председатель МОК в вопросе бойкота Игр поддер-жал советское руководство, а не американского президента. На этой Олимпиаде советские спортсмены взяли почти две сотни медалей. Результат был достигнут благодаря тому, что в Москву не приехали многие сильнейшие представители западного спорта. Но, заявляя об успехе СССР, МОК никогда не подчёркивал эту деталь. Обратите внимание и на то, что за время правления Самаранча серьёзных скандалов, связанных с советской сборной, особо не было.

— Помимо Самаранча вы уделили в книге внимание и Леониду Тягачёву. Экс-главу ОКР вы представили агентом спецслужб под псевдонимом Эльбрус, который в свободное от работы время на благо горных лыж и КГБ занимается контрабандой джинсов. Неужели ни у кого из вышеупомянутых деятелей не было желания подать в суд за такие образы?

Ю.Ф.: — Если говорить про Тягачёва, то не думаю, что он видит что-то предосудительное в своём сотрудничестве с КГБ. А история с джинсами — это просто мелкая проделка, больше говорящая об атмосфере, в которой тогда жили люди, чем о Тягачёве. Что же касается Самаранча, то незадолго до его смерти (в апреле этого года) немецкие и французские журналисты подняли шум вокруг книги. Самаранч тогда сослался на плохое самочувствие и слёг в больницу. МОК же заявил, что не станет комментировать информацию СМИ. Но никто не сказал: «Это ложь!»

Комментарий  А.  Карпова

 

 

 

 

— Автора этой книги я не знаю. Его утверждения вызывают у меня немалые сомнения. Спецслужбы оказывали на Корчного давление? Да, участие КГБ в «игре» действительно имело место, но заключалось оно только в обеспечении моей физической безопасности. У меня было пять человек специального состава, они контролировали моё питание, возможность просвечивания, записи и т. д. Что касается Зухаря, то он появился в моей команде в противовес тем специалистам, которых привлёк Корчной. Впрочем, я сильно сомневаюсь в его парапсихологических способностях. Его деятельность была, по сути, просто саморекламой. Не вижу смысла комментировать и анализ отложенных партий. Кто лучше мог играть в шахматы, чем я сам и мои секунданты?! Если же говорить про сына моего оппонента, то я приложил немало усилий для того, чтобы семью Корчного выпустили из страны. Притом что сам он никогда не присылал им приглашения.