13 апреля 2010, 20:54 | Автор: Иван Рутов

Как я победил ГИБДД

Как я победил ГИБДД
фото:
«В правилах дорожного движения — ни слова о правах и обязанностях гаишников. Но и у них можно выиграть».


Гаишники испортили мне Новый год. А затем и Рождество. И Крещение. И Сретенье. И Масленицу. И даже День защитника Отечества. И только в марте я вздохнул с облегчением. Я отстоял свои права. Пока только водительские.
 
Покушение на правый поворот


 — Вы же серьезный человек… На встречную полосу… Это лишение, — пугает, смакуя слова, вышедший из «Форда» офицер.


 Я объясняю, что инкриминируемый мне «кирпич» не виден из-за тента ремонтируемого углового здания, говорю, что никакой опасности движению я не создал, взываю к справедливости — бесполезно.


 — Чего тут разговоры говорить, — пресек мои оправдательные потуги не выходивший из машины старший напарник инспектора. — Следуйте за нами. На посту оформим протокол…


 Развитие событий легко предсказать: вслед за водительскими документами меня потащат в затхлые загоны автоинспекции, с многочасовыми очередями, с инспекторским змееедством в кабинетах. Чтобы не проходить подобное — заплатишь любые деньги. И, грешен, я тоже платил. Прямо на проезжей части. Хотя иногда и взбрыкивал, доходил до суда и… платил, как и предвещал мне сердобольный хозяин проезжей части, вдвое больше — ни разу народный суд не занимал мою, народную, сторону. Милицейский протокол перебивал любые доказательства.


 — Я никуда не поеду, — определяюсь я с судебной перспективой, — составляйте протокол на месте…


 Но, похоже, составление протокола не входило в планы командирского экипажа. В спецэфир летит команда, и через минуту на перекресток прилетает автомобиль калибром помельче. Командиры передают прибывшему лейтенанту мои документы и убывают рыскать дальше. Для суда фиксирую: документы переданы без надлежащего оформления! Должен быть письменный рапорт очевидца.
 
Проколы с протоколом


Лейтенант Михин — служака карьерный. Он составил официальный протокол 99 ХА №1160531, из которого следовало, что водитель «нарушил требования дорожного знака 3.1 (въезд запрещен) и совершил выезд на дорогу встречного движения».


«С протоколом не согласен. Объяснения представлю в суде», — пишу я в графе для водительских объяснений.


 Новый год прошел у нас под бременем изъятых прав. А январь ушел на поиски в судах административного дела. Сегодня меня знают в лицо в трех судебных участках! И все из-за процессуальных нарушений сотрудников ГИБДД. А судить меня должны, напомню, за покушение на правый поворот.


Телесное наказание


 425-й участок размещается в здании Хамовнического районного суда. Сразу за дверью — рамка металлоискателя и два охранника в черном: все металлическое — на стол, портфель открыть, паспорт предъявить, из паспорта списывают все данные. Разве что отпечатки пальцев пока не берут  — не в мировой суд входишь, а в судебно-исправительное учреждение… Лифта в здании нет. А потолки пятиметровые. Мировой суд на верхнем этаже. В один час со мной пришла 92-летняя бабуля. В чем только душа держится! Старушку без суда приговорили к… 101 (!) ступеньке вверх. Как бабуля туда поднялась — ума не приложу. А она ведь шла в МИРОВОЙ суд. За помощью. А фактически получила телесное наказание.


 И мне тоже ГИБДД прописала в общей сложности пять раз по 101 ступеньке. Вверх-вниз. Но потопал я по ступеням все-таки не напрасно. Узнал, как занесло меня в третий по счету судебный участок.


 Оказывается, мирового судью 363-го участка двинули на повышение. Подобное происходит у нас не так часто (вертикальные лифты в обществе, как и в Хамовническом суде, отсутствуют), а потому повышение всегда случается неожиданно. Ну и, естественно, оперативно определиться с новой кандидатурой на старом месте не успевают. В результате дела 363-го участка остались беспризорными. Вот их и передали мировому судье участка 425-го, назначив того исполняющим обязанности.


 Первое судебное заседание. Двое в комнате: я и и.о. мирового судьи Юлия Лукина. Мне говорят о моих правах, об обязанностях и об ответственности. Я расписываюсь и за права, и за обязанности, и за ответственность.


 — Слушаю вас, — смотрит на меня судья.


 — Ваша честь, как вы меня предупредили, по Конституции никто не обязан свидетельствовать против себя самого, — цитирую я  51-ю статью. — В закрепление данного принципа законодатель в части третьей статьи 1.5 Кодекса об административных правонарушениях установил, что «лицо… не обязано доказывать свою невиновность». Поэтому я не буду ничего объяснять, пусть мою вину доказывает публичная власть — прокурор или представитель ГИБДД…


 Судья соглашается пригласить кого-то из инспекции, после чего вкрадчиво вещает:


 — То есть вы не признаете своей вины…


 Я чуть не поперхнулся от последнего слова.


 — Хорошо, — смотрит на меня судья, — объясните тогда мне, как все произошло…


 Должен признать, что мировой судья Лукина умеет разговорить собеседника. По крайней мере тогда, когда двое в комнате… Когда комната эта для судебных заседаний. И когда заседание продолжается, несмотря на неестественный с точки зрения правосудия перекос процесса: суд одновременно и судит, и обвиняет. А обвиняемый имеет право не оправдываться, но и молчать права не имеет — молча свои права защищать не очень перспективно. Вот такая правовая коллизия…


 Короче, утратил я бдительность, забыл про только что цитированное из Конституции и кодекса, не вспомнил и о нецитированном из комментариев к ним, что «нельзя понуждать давать объяснения, представлять доказательства». Я все рассказал, как на духу. Более того, представил фотографии, подтверждающие, что на Пречистенке, на злополучном пересечении ее с Лопухинским переулком для водителей искусственно созданы проблемы.


 Астраханский синдром


Свой лжепротокол лейтенант Михин подкрепил лжерапортом на имя командира батальона полковника Щелобокова: «Докладываю вам, что МНОЙ была остановлена а/м…». Но поскольку откровенная ложь прежде всего у самого лжеца порождает сомнения в ее убедительности, Михин составляет лжесхему описанной в лжепротоколе и утвержденной в лжерапорте дорожной ситуации. Вообще, такая схема обязательна при ДТП, аварии. При покушении на поворот схема не нужна. Но Михин, исходя из целеполагания смены, должен вымазать посмевшего не заплатить водителя так, чтобы тот даже перед Страсбургским судом не отмылся. И при этом явная ложь подкреплена правдоподобной карточкой водителя. Мол, смотрите, кого мы задержали — злостного нарушителя! Не остановили бы — быть беде! Двигался навстречу потоку!


 С интересом изучаю свое «криминальное» досье. Смена собрала воедино все мои шоферские похождения за последние 15 лет! Хотели как хуже, а получилось, что «не такой уж горький я пропойца». В прошлом году всего лишь один зафиксированный загородной камерой факт превышения скорости. В 2008-м — два нарушения, опять загородное превышение скорости и городская парковка не по правилам. Причем штрафы оплачены, квитанции я предъявил суду, но по картотеке ГИБДД я — опять-таки злостный неплательщик. А если б я узнал об этом не в зале суда, а в аэропорту, с билетом в Париж в кармане?


Два в одном


 Лейтенанта Михина суд ждал целых два часа. Инспектор упорствовать не стал, сразу признал, что протокол составил со слов старших товарищей.


 — Правильно ли я поняла, что, когда вы прибыли на место, автомобиль Клименко был припаркован без нарушений?


 — Да, машина стояла без нарушений…


 — С какой целью, — спрашиваю я Михина, — вы отправили меня в суд, которому неподсудно данное дело?


 — Ну, может же человек ошибиться, — вместо инспектора отвечает судья.


 — Ваша честь, извините, за инспектором вы признаете право на ошибку, а за водителем нет?


 — У вас есть еще вопросы? — не реагируя на мою вызывающую реплику, спрашивает Лукина.


 — Есть, — отвечаю. — Я хочу уточнить, в каком качестве участвует лейтенант в нашем процессе?


 — Слава богу, что не стороны обвинения, — открыто бросает Лукина и отпускает оскандалившегося инспектора.


 Я прошу суд приобщить к делу собственную схему конфликтной ситуации и заявляю о необходимости привлечения к процессу прокурора.


 — Не путайте административный процесс с уголовным, — наставляет меня судья.


 — Я просто хочу, чтобы данное дело в суде было разрешено объективно и по справедливости, без ущемления моих прав и свобод.


 — Вы что, выражаете мне недоверие?


 — Пока не выражаю, но считаю, что человеку, на которого возложены две противостоящие друг другу функции — суда и обвинения, объективно рассмотреть дело весьма затруднительно. Это издержки нашего законодательства. Потому и проигрывают в суде почти стопроцентно водители, обвиняемые инспекцией.


 Ходатайство о прокуроре Лукина отвергает, сообщает о возвращении мне изъятых прав и о… переквалификации инкриминируемых мне нарушений. Обвинила меня судья в том, в чем даже смена 3-го батальона меня не обвиняла: в нарушении требований знака предписывающего. Правда, не ясно какого: в одном абзаце постановления суда указан знак 4.1.1, а в другом — 4.1.5 .


 Понятное дело, и мировой судья, как и инспектор, имеет право на ошибку.


Иван Клименко

Следите за событиями дня в нашем паблик-аккаунте в Twitter
 
топ НОВОСТЕЙ
Все новости раздела
новости МЕДИА
Все новости раздела