Людмила Сенчина назвала действия Анастасии Волочковой стыдом и позором
Денис Сорокин
Каждую неделю 62-летняя артистка удивляет зрителей новыми образами. Однако, как выяснилось, сама Людмила Петровна выступлениями недовольна. О том, почему так происходит, Сенчина рассказала нам.
– Людмила Петровна, сразу согласились участвовать в «Универсальном артисте»?
– Сразу! Я вообще не думала ни одной минуты. До этого мне предлагали участвовать в проекте «Две звезды». Но я привыкла отвечать за себя. Я вообще летом скучаю, а на этом проекте мне было интересно.
– Ваши коллеги по «Универсальному артисту» признаются, что очень сильно нервничают перед выходом на сцену. У вас волнение было?
– Да! Вы наверняка слышали, что, если артист не волнуется перед выходом на сцену, значит, он не артист. Я не знаю, пусть они так живут. Но я, когда выхожу на сцену, вообще никогда не волнуюсь! У меня возникает какое-то приятное чувство, которое невозможно описать словами. Такая легкая куражная история. Как во время свадьбы, когда должны открыться двери, а ты стоишь в фате! Чувство, которое испытываешь в этот момент, нельзя же назвать волнением, правильно? Это предчувствие чего-то интересного. Вот у меня такое состояние возникает каждый раз перед выходом на сцену. Но на «Универсальном артисте» у меня был ступор, столбняк. Не знаю, каким словом еще назвать мое состояние. Это был такой психоз!
Он мне испортил все вообще. Все, что я сделала на этом проекте, я сделала на сорок пять процентов от того, что могу. Перед выходом на сцену я заботилась лишь о том, чтобы не дрожали голос и лицо, не тряслись руки. Но на самом деле у всех такое состояние нервозное было, не только у меня. Иначе бы я подумала, что заболела, что одна такая идиотка. Но так было у всех!
– Многих вы поразили в программе, посвященной рэп-музыке, когда вышли в пачке и исполнили песню Бьянки. Тяжело было?
– Этот номер – ярчайший пример психа. Вы, наверное, просто не заметили, насколько у меня там дрожал голос. Я задыхалась от волнения! Оно усугубилось тем, что костюм был не совсем для меня привычный, немного даже смешной. Это была полубалетная пачка. У нас на проекте работали два модельера на восемь человек. И у них просто не хватило времени довести мой костюм до конца. Я еще и из-за этого психанула. В этом номере я сделала процентов двадцать пять от того, что делала на репетициях. На репетиции я на голове ходила! А на сцену вышла, и всё не так!
– Не обидно было, что вас оценивал Децл?
– Вы что, я так всех люблю! Для меня каждый человек – личность. Я такая любознательная. Кто-то говорит: «Этого я люблю, а того не люблю». У меня такого нет: мне все люди интересны. Я никогда в жизни не смогу сделать то, что делает Децл, равно как и он, наверное, никогда не споет «Золушку». Волновалась жутко, думаю: вот, блин, я сейчас выйду, а меня как обложат. Скажут, что это вообще вышло? (Смеется.)
– Правда, что с другими участниками вы почти не общались во время съемок?
– Да, почти не общались. Бывало, проходила мимо Сергея Галанина, обнимемся, немножко посплетничаем о наших делах скорбных и тут же в свои гримуборные. Майданов без конца пел. Нужно было учить песни. А мне еще на примерках постоять три-четыре часа! С Ларисой Долиной, например, у меня полжизни связано. Она общалась с моим бывшим мужем Стасом Наминым, приходила к нам домой. Потом как-то приезжала с мюзиклом, прислала мне эсэмэсочку: «Люсьен, приходи». Я пришла, посмотрела, мы хорошо посидели после. А на «Универсальном артисте» почти не виделись! Времени не было! Во-первых, нам надо было выучить песню и исполнить живьем перед жюри.
Казалось бы, ну что жюри? Там же сидели наши коллеги, которых мы давным-давно знаем. Но это еще хуже! Если бы в жюри сидели чужие люди, нам бы было по барабану. Мы бы выходили, чтобы себя показать! А здесь мне было ужасно неловко и страшно! Хотя на этом проекте я услышала в свой адрес столько приятных и для меня очень ценных слов, которые мне в жизни пригодятся. Все, кого я люблю, ответили мне взаимностью в своих суждениях и оценках.
– Если вдруг не станете «универсальным артистом», сильно расстроитесь?
– Я даже боюсь того, что стану! Потому что у нас там такая атмосфера, все почему-то об этом думают. Для меня главное, как меня воспримут люди, понравлюсь ли я им или нет, какие отзывы напишут в Интернете. Для меня это высшая награда! Я даже не смотрю проект по телевизору. Недавно была после съемок в таком ауте, очень устала от всей публичной жизни и решила абстрагироваться от всего. Мне звонят люди, рассказывают, и то я не слушаю, говорю: «Ради Бога, не надо ничего говорить. Я ничего не хочу слышать». Так что лучше было бы, если бы я не стала «универсальным артистом». Пускай все останутся довольны!
– Несколько лет назад вы участвовали в проекте «Ты – суперстар!» Большая разница в этих шоу?
– Да, это совершенно разный формат. Там соревновались звезды Советского Союза и звезды российские. Должна была получиться команда мечты. Но там что-то произошло, что одна половина шоу состоялась, а другая – нет, к сожалению.
– О вашей дружбе с Игорем Тальковым ходят легенды. Вам сильно его не хватает?
– Конечно! В то время я работала в «Ленконцерте», у меня был свой музыкальный коллектив, который возглавлял Игорь Тальков. Существовала норма: не больше восьми концертов в месяц. А всем хотелось есть, у всех семьи, дети, поэтому мы работали «левые» концерты. Я их работала часто вместе с «Электроклубом», солисткой которого была Ира Аллегрова. Я брала Талькова на эти концерты, чтобы он что-то зарабатывал, а не сидел и не ждал, пока я вернусь со своих заработков. Так он подружился с «Электроклубом» и вскоре стал у них солистом. У нас были прекрасные вечера. Я часто вспоминаю Игоря как очень дорогого мне человека. Я очень люблю «живые» фотографии. Когда руки доходят до снимков, натыкаюсь на фотографии и сразу куски жизни всплывают.
– Игорь вам снится?
– Нет, не снится. Но я за него регулярно хожу свечечки ставлю.
– Как относитесь к тому, что Азиза на днях стал крестной его внука?
– Сын Игоря – тоже Игорь – подрос, стал взрослым человеком и понял что к чему, кто виноват в этой трагедии, а кто нет. Я думаю, что уж Азиза точно ни при чем. Мне кажется, нужно спрашивать у людей, которые работали в тот момент у Талькова и Азизы.
– Недавно вы дали объявление среди поклонников, что вы нашли щенков, которых готовы отдать в хорошие руки. Уже раздали?
– Нет, еще не раздала, к сожалению. Они находятся у одного человека, я оплачиваю их содержание и жду, когда найдутся люди, которые их возьмут. Я неравнодушный человек, это совершенно точно. Когда вижу, что людям трудно, кто-то болеет, находится в крайней ситуации, сразу начинаю помогать.
– Не боитесь нарваться на аферистов?
– Я не нарвусь. Я же не сразу падаю, убиваюсь и начинаю помогать, нет. Только если вижу, что у человека безвыходное положение. Я очень хорошо дифференцирую просьбы о помощи, у меня развита интуиция. Иногда говорят: людям плохо, им нужно помочь, а я не чувствую этого. И не буду помогать, кто бы что ни говорил. Я слушаю только себя. Может быть, кому-то я могу даже показаться бездушным и холодным человеком.
– Людмила Петровна, а как вы относитесь к закону о секс-меньшинствах?
– Я ничего не понимаю в этом. Есть армия обученных людей, которые прекрасно разбираются в ситуации. С моей точки зрения, у людей должна быть свобода выбора. Но если они выбирают какой-то путь в своей сексуальной жизни, своей любви, то, на мой взгляд, эти чувства не требуют показа и демонстрации. Я против малейшей демонстрации даже в отношениях между мужчиной и женщиной. Вы же видите, что сейчас происходит. Только познакомились, и тут же на страницах журналов и газет фотографии: за ручку ходят, под ручку, демонстрируют кольца, браслеты, другие подарки. Меня от этого тошнит.
– Поэтому о своей личной жизни не рассказываете?
– Я не люблю говорить о личной жизни. Конечно, если меня спрашивают, могу поделиться. Но я против фотосессий на Мальдивах с орхидеями, серьгами и подарками. У нас так много людей за гранью бедности, и в такой стране, как наша, подобного рода публикации, на мой взгляд, ни к чему. Зачем? Дразнить гусей?
– То есть шиковать напоказ, как Волочкова, которая несколько дней гуляла свадьбу, вы не будете?
– Нет (смеется). Мне претит это. Конечно, у меня есть близкий человек. Но если бы такое произошло, я бы со стыда умерла. Для меня это позор!
– Людмила Петровна, сейчас лето. Как вы отдыхаете?
– Каждый выбирает для себя, но для меня большего праздника, чем сварить варенье на даче, не существует. Когда я это делаю, я отдыхаю. У меня миллион очень полезных и продуктивных мыслей в этот момент в голове крутится, касающихся и моей работы, и личной жизни. И все они решаются в голове потихоньку, когда я занимаюсь ягодами. Для меня это просто праздник. Но сама в лес не хожу. Меня лучше расстрелять, чем заставить идти за ягодами. Представьте, это же надо пойти в лес и под каждый листик смотреть, ягодки выбирать. Я никогда, ни за что и ни при каких обстоятельствах этого делать не буду. Такой человек: нет у меня китайской усидчивости. Вот у японцев в генах есть кропотливость, усидчивость.
– Есть вещи, о которых вы жалеете?
– Я жалею только о том, что недодала многого своему сыну. Он очень любит сейчас теннис, может, нужно было заметить это раньше и развить в нем. А я же заставляла его заниматься музыкой, чем-то еще, что ему совершенно было не нужно. Но тогда же было так принято: всех водили в музыкальную школу, на бальные танцы. Такие шаблоны, трафаретные вещи были в ходу. А так как я все время ездила, ничего не успевала, пыталась развить хотя бы это в нем. Очень жалею об этом, но это издержки профессии.
– С сыном каждый день общаетесь? Если спрашиваете у него: «Сынок, когда ты меня бабушкой сделаешь?» – что он отвечает?
– Да, общаемся мы каждый день: по скайпу или по телефону. Я этот вопрос задавала ему много лет, в последнее время почти перестала спрашивать. Сейчас он уже смеется – терпеливый стал, повзрослел и начал отвечать нормально. А раньше говорил: «Мама, отстань».
– Но бабушкой стать хотите?
– Я хочу, чтобы в моей жизни появились новые люди. Близкие, родные, ради которых опять, как в песне поется: «Будут сутки, потом все опять повторится сначала». Хочется опять кого-то повести в первый класс. Сентябрьский прохладный осенний день, школа. Очень хочется снова пройти такой путь. У кого пять-шесть детей, может, они и не тоскуют так по повторению этой истории. Мне же хочется, чтобы все, связанное с маленькими детьми, повторилось еще раз.
– Поклонники «Универсального артиста» в Интернете, кстати, очень переживают, что вы вдруг соберетесь уехать навсегда к сыну в Америку!
– Нет, я на ПМЖ пока не собираюсь. Может быть, когда-нибудь и настанет такое время. Я же очень люблю Америку! Но если вы спросите, за что, не отвечу. Так же, когда спрашивают, за что ты любишь своего мужчину? Не знаю! Я люблю все, что происходит в Америке, люблю там пожить. Для меня праздник, когда я приезжаю туда. Но я здесь работаю. Если бы в Америке у меня были такие же поклонники, тогда, может быть, я бы и уехала. Но профессия держит меня здесь!
