Лия АХЕДЖАКОВА: «Отпустите невинных. Не развращайте население!»
Елена Масюк
Ролевые спектакли современной российской Фемиды в рецензиях Лии Меджидовны Ахеджаковой.
— Когда вы пришли в Мосгорсуд на процесс по «болотному делу», вас что-нибудь удивило?
— Я второй раз в жизни была на суде. Первый раз — в Хамовническом, когда Ходорковского и Лебедева судили. Там свои потрясения у меня были. Я уже привыкла, что особо опасные преступники — либо такие, которые у себя лично нефть украли и налоги с этого не заплатили, либо те, кто ни в чем не виноват (их вырвали просто из толпы), — сидят в бронированной клетке. Около этой бронированной клетки стоят судебные приставы. Судебные приставы — это особые люди, иногда молодые, которые во все черное одеты, дубинка, электрошокер, черный берет, черные сапоги — ну космонавты, и им все можно. Они ходят между родителями, друзьями, которые сидят в зале, и не разрешают общаться с теми, кто сидит в клетке. Я попыталась руками помахать ребятам, подумала, что, может быть, им будет приятно, что знакомая артистка пришла, какую-то радость им доставить. И они все стали мне махать. И тут же передо мной вырос огромный, не скажу слово «амбал», иначе это же оскорбление…
— Нет, это не оскорбление.
— Нет? Амбал — не оскорбление? Огромный молодой амбал, весь в черном, и перекрыл мне эту клетку. Там же уже поженились некоторые, и жены сидят в зале. И они могут только смотреть друг на друга, хотя ничего не видно, очень толстое стекло. И если только какая-то из мам тихонько ручкой махнет — сразу встает государство в черном костюме с электрошокером и дубинкой. Я говорю: «Сынок, бл…, сколько тебе лет?» Он говорит: «Это не имеет значения». Я говорю: «Ты понимаешь, ты народную артистку перекрыл. Я тебе в бабушки гожусь, и ты, сволочь, встал между мной и ребятами, у тебя совесть есть?!» Он говорит: «Не положено». Не положено… Нельзя эту радость доставить тому, кто сидит в клетке. Как будто там звери какие-то сидят, которые перекусают, разнесут, заразят, уничтожат весь этот мир.