Почему Египет не стал страной победившего шариата
Александр Коц, Дмитрий Стешин
Пройдут еще сутки, и от августовских боев в Каире совсем не останется следов. «Братья-мусульмане» ушли из большой политики назад, в андеграунд, откуда они так удачно вынырнули два года назад. Их боевики убиты или посажены в тюрьмы, лидеры задержаны. Сторонники «братьев-мусульман» перестали приходить на митинги. Все. Нынешняя власть не знает точно – нужно ли вообще вести диалог с этими политическими трупами?
Однако, почти каждый день, оживающие «зомби-мурсисты» напоминают о себе терактами, столкновениями с армией и полицией. В чем причина стремительного восхождения исламистов во власть и их столь сокрушительного падение? Почему свержением режима Мурси так недоволен Запад? И что ждет Египет после «Братьев-мусульман»? Корреспонденты «КП», работавшие на всех египетских восстаниях последних трех лет, попытались ответить на эти вопросы.
163 ТАХРИРА
«Демократия на Ближнем Востоке не работает, от нее только хуже», — эту мысль, выдаваемую за аксиому, мы слышали во многих странах, по которым с 2011 года хаотично носится смертельная буря «арабской весны». Началась она как раз с Египта — 25 января 2011 года, когда на площади Тахрир неожиданно для всех, в том числе и пришедших, собралось полмиллиона человек.
Во многом благодаря Интернету, ведь ту революцию так и назвали — «революция Фейсбука». Режим Мубарака пал, а младодемократы попали в свою интернет-ловушку. Из-за отсутствия лидеров организовать сколь-нибудь вменяемое политическое движение было невозможно. Зато в условиях внезапно свалившейся свободы квази-партии делились почкованием. В итоге через месяц после первого Тахрира в Египте насчитывалось 163 «Движения за свободу» имени этой площади. Названия их отличались незначительно, суть — тоже. У каждой такой партии был свой лидер, тянувший одеяло на себя. Раздрай был неизбежен.
— В этой ситуации братья-мусульмане начали перехватывать инициативу, скооперировавшись с Минобороны, — вспоминает лидер старейшей левой партии Египта Tagammu Рифаат Саид. — Военные тогда их считали крупнейшей и самой серьезной организацией. Да многие тогда так считали. И армейские пошли у них на поводу. Мы-то требовали сначала принять конституцию, потом провести парламентские, а за ними — и президентские выборы. А братья-мусульмане настояли на обратном порядке. В итоге они предали свой альянс с военными и отодвинули их от «руля».
