Борис Стругацкий: «Я дожил до конца великой и страшной Империи…»
Вера Копылова
Борис Стругацкий скончался – эта новость облетела новую, уже российскую интеллигенцию. Но удивительно вот что: прямо рядом с нами ходят люди, которые никогда не слышали этой фамилии – Стругацкие. Кто они, эти незнающие? Им либо меньше 30 лет, либо больше 80, и они, конечно, имеют право не знать. Первые просто ничего не знают; вторые в те 60–70-ые годы, когда первые повести Стругацких появились в издательстве «Молодая гвардия», очень активно строили с Хрущёвым коммунизм и ничего не заметили. Стругацкие – это для тех, кто между; кто тогда, во времена Стругацких, был отчаянно молод и наделён мозгами.
Стругацкие – это писатели научной интеллигенции институтов, училищ, но больше всего, конечно, МГУ: слушали и пели здесь Визбора, лето проводили в экспедициях и походах, читали – Стругацких. Можно было бы назвать Стругацких интеллектуальным эспандером для тех, чьё сознание способно на многое. Стругацие – это даже не эзопов язык, это эзопова ткань повествования: любой, кто видит над собой давящие хоругви неповоротливой системы, думает со Стругацкими в одну сторону. Главная тема Стругацких – это выбор, сказал когда-то Аркадий Стругацкий.
…Маленькая книжечка, «Фантастика. 1964 год». Она начинается с небольшого отрывка, озаглавленного так – «Суета вокруг дивана». Вся советская фантастика тогда была сосредоточена здесь, в издательстве «Молодая гвардия», по сути дела – в одних руках. Руки эти принадлежат бессменному редактору отдела фантастики – Беле Клюевой. Сегодня это очень-очень пожилой, но такой же светлый, открытый и смелый человек.
