«Норд-Ост»: почему многие поверили в победу над террористами
Андрей Солдатов
Взрывы домов в 1999-м ужаснули всех жителей Москвы, но захват зрителей модного мюзикла был ударом по тем, кто мог считать себя чуть успешнее большинства. То, как средний класс отреагировал на трагедию, может быть, объясняет, почему система Владимира Путина оказалось такой устойчивой.
Если многочисленных зевак с дорогими фотоаппаратами в первые два дня вокруг театрального центра можно было списать на пропорциональное число идиотов в большом городе, то на следующий день после штурма я, пожалуй, в первый раз за время работы журналистом почувствовал себя ненавидимым маргиналом. Мы опубликовали свой репортаж с критикой действий властей и спецслужб в воскресенье, и уже спустя несколько часов были засыпаны сообщениями на самых разных интернет-форумах от возмущенных читателей.
Штурм был объявлен победой, и в это очень многим хотелось верить. Первые дни в это верили даже родственники заложников, впоследствии говорившие, что считали журналистов «шакалами» во время захвата и, что самое удивительное, даже некоторое время после катастрофического штурма. Пока я с коллегами ходил на допросы в Следственное управление ФСБ, многие говорили вокруг, как это неправильно — ставить под сомнение первую серьезную победу над террористами.
Этот психологический эффект оказался уникален. Спустя два года, во время захвата заложников в бесланской школе уже никто не обвинял журналистов в предательстве.
